Уроженка Лачына: У армян нет права называть домом оккупированную территорию

У армян нет ни морального, ни юридического права называть своим домом землю, которая была оккупирована.

Как передает Report, об этом говорится в статье вынужденной переселенки из Лачына Айшан Аслан-Мамедли изданию ModernDiplomacy.

"До оккупации в Лачыне и в нашей деревне почти никто из армян не жил на постоянной основе. В 1995 году армяне с Ближнего Востока были привезены и поселены в 12 деревнях Лачына. Одно из таких сел - наше село Забух", - отмечает автор статьи. "Они разрушили здание школы и многие другие здания. И некоторые из них начали там новую жизнь, назвав Лачын своим домом. Они никогда не задумывались о том факте, что у них нет ни морального, ни юридического права называть своим домом землю, которая была оккупировала за счет трагедий тысяч местных жителей".

В связи с оккупацией Лачынского района семья автора статьи была вынуждена спешно покинуть родной дом. На тот момент ей было всего 11 месяцев, а двум ее сестрам - 3 и 5 лет.

"Иногда я думаю, что мое сердце разбилось бы или я сошла бы с ума, если бы была достаточно взрослой, чтобы осознать все зверства, совершенные армянами", - отмечает она.

Автор статьи приводит некоторые из воспоминаний своей сестры, которой на тот момент было 5 лет.

Она вспоминает, что их деревня находится на границе с Арменией, и после обострения ситуации, в начале 1992 года, выстрелы раздавались почти каждый день: "Но звук, услышанный в тот день, отличался от других".

"К нашей двери подъехала машина; в нее погрузили самые нужные вещи. Для меня там остались самые важные вещи – мои игрушки. Я плакала и просила взять коробку, куда я положила свои игрушки. Сказали, мест нет, пусть остается, все равно вернемся. Нас тоже посадили в машину.

Поскольку мой отец служил в полку добровольческой обороны, дяди привезли нас – маму, сестер и меня – в село моей бабушки по отцовской линии в Гулабир. В дороге все автомобили попадали под обстрел из Армении, поэтому водителям приходилось ехать с выключенными фарами автомобиля. Один снаряд попал в машину впереди нас. Машина сгорела на глазах. Говорили, что горит 24-летний молодой человек, и его мать хотела кричать, но окружающие закрывали ей рот руками, потому что армяне стреляли, ориентируясь на звук. Нельзя было, чтобы нас обнаружили, приходилось хранить абсолютную тишину.

Потом мы побежали в лес. Мы не знали, куда идем в темном лесу. Внезапно начался ужасный дождь. Мои дядя и тетя несли на руках нас, а моя беременная мать держала мою младшую сестру. Наша одежда была тонкой; нам было очень холодно. Одеяло, которым мама укутывала нас, было совершенно мокрым. Сильный дождь сделал шерстяное одеяло еще тяжелее. Но моя мать все равно была благодарна погоде, так как армяне перестали стрелять из-за дождя. Нам удалось пробраться через лес и добраться до Гулабира на попутной машине. Мы были слабы и измучены. В этой деревне полностью отключили электричество и газ, и не было возможности найти даже чашку горячего чая для моей младшей сестры.

На следующий день рано утром мы прибыли в дом моей бабушки, расположенный в селе Гузанлы Агдамского района. Могила моего дедушки осталась в Лачыне, в селе Забух. Там осталось и мое детство…", - вспоминает сестра автора статьи.