В этом году исполнилось 11 лет, как не стало выдающегося украинского поэта, переводчика Николая Николаевича Мирошниченко. Он был уникален не только своим талантом, трудолюбивостью, но и фундаментальными знаниями — он владел азербайджанским, турецким, крымскотатарским языками. Именно благодаря этим качествам Николая Николаевича, мир увидел не только его собственные стихи, а также уникальные палиндромы и палиндромоны, но и высокохудожественные переводы как классиков азербайджанской, крымскотатарской и других литератур мира, так и современных поэтов. Хоть и прошло уже 11 лет, как нас покинул гений переводческого дела, его вклад в развитие украино-азербайджанского литературного процесса неоценим. И каждый раз, видя очередной литературный украино-азербайджанский проект, трудно его представить таким без литературного наследия, которое оставил нам выдающийся поэт и переводчик Николай Мирошниченко.
"Report" побеседовал с женой Николая Николаевича, Ларисой Григорьевной Мирошниченко. Именно так она просит себя называть — женой, не любит мрачное слово "вдова". А ведь действительно, при жизни Николай Мирошниченко своим словом всегда нёс светлые, высокие истины людям. Наверное, поэтому Лариса Григорьевна также внимательна к словам и смыслам...
- Лариса Григорьевна, расскажите, пожалуйста, каким был Николай Николаевич? Говорят, он был человеком прямолинейным, но в то же время очень ранимым. Каким запомнили его Вы?
- Я бы сказала, прямым, открытым, но в то же время очень дипломатичным. Он к каждому человеку относился как к другу и при необходимости старался помочь, чем мог. Люди к нему тянулись, чувствовали его доброту и тепло, которое от него исходило. Он помогал многим начинающим поэтам, терпеливо объясняя тонкости стихосложения, акцентируя внимание на том, как важно мыслить образами, а не просто рифмовать. Что касается ранимости, то это, скорее, чувствительность, присущая тонкой поэтической натуре. С ним всегда было спокойно, уютно, а главное — интересно, поэтому и беседы часто затягивались до утра.
- Каково это — быть женой поэта? Наверное, Вам пришлось видеть его и во времена вдохновения, и во времена творческих и духовных поисков. Как Вы думаете, в этом есть какая-то миссия?
- Поэт — это состояние души. И в этом состоянии он пребывал всегда. Даже в транспорте он мог заметить какие-то интересные слова, и тут же составлял палиндромные строчки, которые прочитывались одинаково — как вперед, так и назад. Нужно заметить, что палиндромом Николай Николаевич увлекся еще в 1967 году, и со временем он сумел вызвать интерес к этому оригинальному жанру у многих своих собратьев по перу, в том числе азербайджанских и крымскотатарских. По сути, он дал толчек развитию современного украинского палиндрома. Кроме того, вместе с другими энтузиастами оригинального поэтического жанра он развивал направление визуальной поэзии. В 1997 году на международной конференции «EyeRhymes» в Эдмонтоне (Канада), посвященной визуальной поэзии, самой многочисленной оказалась делегация из Украины. Тогда инициатор этой конференции — украинско-канадский поэт и научный деятель Ярс Балан прочитал доклад о Николае Мирошниченко как о самом выдающемся представителе конкретной поэзии в украинском контексте.
Трудясь над антологиями азербайджанской и крымскотатарской поэзии, Николай Николаевич спал по два часа в сутки, ведь у него была еще и журналистская работа. Но он был рад, что эти антологии выйдут в свет, что посчастливилось издать переводы. Хотя свои оригинальные произведения ему пришлось писать, как говорится, «в ящик». Он успел издать только два сборника «Рік осокір» и «Око». Остальные его стихотворения, к сожалению, не изданы. Но как ни горько было это осознавать, он всегда оставался оптимистом и верил, что рано или поздно его стихотворения тоже будут опубликованы. Писать, переводить — в этом он видел свою миссию. Моей же миссией было — во всем его поддерживать.
- Расскажите, а как Вы познакомились? Тогда Николай Николаевич уже связал свою переводческую деятельность с Азербайджаном?
- Мы познакомились в издательстве «Украинская энциклопедия». Я там работала редактором, вела раздел «Литература народов Кавказа». А он как раз был автором статей об Азербайджане и азербайджанских писателях. Там мы и встретились. Он ведь два года жил в Азербайджане, изучал там азербайджанский язык. Сначала он увлекся творчеством турецкого поэта Орхана Вели и хотел переводить турецкую поэзию. Но поскольку в те советские времена поехать в Турцию для изучения турецкого языка не представлялось возможным (эту мечту он осуществил позже — в 1994 году), Николай Николаевич получил от Союза писателей направление в Азербайджан, так как азербайджанский язык один из самых близких к турецкому. И он ни разу не пожалел об этом.
- В повседневной жизни проявлялась связь Вашей семьи с азербайджанским, турецким или крымскотатарским миром? Вы как-то говорили, что у Вас есть портрет Насими...
- Да, конечно. Расскажу об истории появления этого портрета. Увлечение Николая Николаевича Востоком началось еще в студенческие годы, когда он учился в Луганском педагогическом институте. Тогда там была организована капелла бандуристов, которой руководил Николай Александрович Сарма-Соколовский — поэт, художник, бандурист, священник. Он был диссидентом. Николай Николаевич с ним очень подружился и считал его своим духовным наставником. Позднее Сарма-Соколовский нарисовал портрет Насими для Николая Николаевича, зная о его страсти к восточной поэзии. Николай Николаевич очень любил восточные традиции, восточную обстановку. Ведь он не только бывал в Азербайджане, но и часто посещал в Крыму своего друга — известного крымскотатарского поэта Юнуса Кандыма, с которым познакомился в Азербайджане на съезде молодежи. Тот ввел Николая Николаевича в среду крымскотатарской интеллигенции. Николай Николаевич в то время даже был членом Меджлиса крымскотатарского народа. Он глубоко проникся культурой крымских татар, даже дома он часто любил пить чай из пиалы. А когда учился на курсах турецкого языка в Стамбуле, то не расставался с феской и фотографировался только в ней.
- У Николая Мирошниченко было много друзей в Азербайджане. С кем он общался, дружил, работал
- Поскольку Николай Николаевич два года жил в Баку, изучая азербайджанский язык, то, конечно, обрел там немало друзей. Среди них Мирварид Дильбази, которая делилась с Николаем Николаевичем воспоминаниями о Максиме Рыльском, один из величайших поэтов современности Расул Рза, известный поэт Фикрет Годжа и очень интересный поэт, который в то время был редактором молодежного издательства, Вагиф Насиб — заядлый любитель рыбалки. Но самым большим другом для него стал Аббас Абдулла — азербайджанский поэт, литературовед, переводчик-украинист, критик, общественный и политический деятель. Позднее он был генеральным консулом Азербайджана в Стамбуле. Как раз тогда Николай Николаевич учился в Стамбуле на курсах турецкого языка. Их связывала крепкая как человеческая, так и творческая дружба. Они обогащали каждый свою литературу, переводя произведения поэтов дружественной страны. Переводили они и поэзию друг друга. Спустя годы Николай Николаевич вспоминал забавный случай. Тогда он жил в коммуналке в писательском доме. Его соседкой по квартире была детская писательница Паола Утевская. У нее в комнате был телефон. Тогда ведь мобильных не было. И как-то раз в три часа ночи раздался междугородный звонок. Это из Баку звонил Абдулла Аббас. Недовольная писательница, которая была уже в возрасте, бурча, пошла звать Николая Николаевича к телефону. Принося извинения за неудобства, Николай Николаевич взял трубку. «Микола, приветствую» — раздался бодрый голос Аббаса Абдуллы. Николай Николаевич приглушенным голосом спросил у Аббаса: «Дорогой, ты не мог позвонить на три часа раньше или на три часа позже?». На что тот ответил: «А я думал, что у нас дружба круглосуточная». К сожалению, 4 сентября исполнилась годовщина, как не стало гениального азербайджанского поэта Абдуллы Аббаса. И по иронии судьбы эта же дата оказалась днем рождения другого большого друга Николая Николаевича — крымскотатарского поэта Юнуса Кандыма. Вот такие интересные совпадения.
- Насколько мне известно, Николай Николаевич не раз бывал в Азербайджане. В каких это было годах? Чем запомнились ему эти поездки?
- Как я уже сказала, Николай Николаевич два года (с 1976 по 1978) жил в Баку, изучая азербайджанский язык. После того, как вернулся в Украину, он, действительно, не однократно посещал Азербайджан — это было и в 1980-х, и в 1990-х, и в 2000-х годах. Ведь в Баку жил его друг Аббас Абдулла, с которым его связывала крепкая дружба. В частности, памятным для Николая Николаевича стал 1989 год — тогда он был участником литературного форума «Каспийские встречи-89», где и познакомился с Юнусом Кандымом, а также 2001 год, когда он принимал участие в первом Всемирном конгрессе азербайджанцев, состоявшемся в Баку.
- Что в Азербайджане больше всего впечатлило Николая Николаевича?
- Впечатлений Николай Николаевич получил много. Он был в восторге от природы Азербайджана, его культуры, истории, литературы, людей. Часто вспоминал Каспийское море, Апшерон. С воодушевлением рассказывал об азербайджанских коврах ручной работы, он наблюдал, как их изготавливают. Даже фотографии привез. С умилением вспоминал, как под Закаталой приложился к источнику, из которого когда-то пил Тарас Шевченко. Описывал, как красиво цветут гранаты…
- Есть ли какие-то интересные истории, связанные с тем, как Николай Мирошниченко переводил азербайджанские произведения? Наверное, все слышали, как долго и кропотливо поэт переводил стих Мамеда Араза «Dunya Senin, Dunya Menim...»
- Да, над стихотворением Мамеда Араза «Dunya Senin, Dunya Menim...» Николаю Николаевичу пришлось поломать голову. На азербайджанском языке эти слова звучат как двухсложные: «Dunya Senin, Dunya Menim...», а на украинском — как односложные: «Світ — твій, Світ — мій…», и по звучанию получается несовпадение. А ведь необходимо было сохранить мелодику стихотворения. У него были десятки вариантов этих строчек. И через многие годы Николай Николаевич все-таки нашел решение: «Світ білий — твій, Світ білий — мій, Світ білий — геть нічий». Эти слова проходят рефреном через весь стих.
- Если говорить о творческом наследии Николая Мирошниченко как поэта и как переводчика, что ещё не издано из его авторских произведений и переводов?
- К огромному сожалению, за одиннадцать лет не удалось опубликовать неизданные произведения Николая Николаевича — двухтомник его собственных стихотворений, в том числе визуальной поэзии и палиндромов. Уходя в мир иной, он очень печалился об этом. Не издан также перевод азербайджанских сказок Али Самедова. Книга называется «У каждого своя звезда». Также хотелось бы издать воспоминания о Николае Николаевиче его собратьев по перу.
- Какие были планы в литературном творчестве и переводческом деле у Николая Николаевича? Что он не успел написать, перевести?
- Планы у Николая Николаевича были наполеоновские. Кроме «Антологии азербайджанской поэзии», «Антологии крымскотатарской поэзии» и «Антологии крымскотатарской прозы», он собирался издать «Антологию турецкой поэзии», над которой уже начинал работать, а потом «Антологию узбекской поэзии» — в общем, хотел охватить все тюркоязычное поэтическое пространство. А еще он начал готовить «Антологию рубаи», но оказалось — не судьба.
- Какое стихотворение Вы считаете самым знаковым в творчестве Николая Николаевича?
- Трудно выделить одно стихотворение. Николай Николаевич прежде всего — оригинальный поэт, поэт-конкретист. Он дал толчек современной украинской палиндромной поэзии, развивал визуальную поэзию, экспериментировал с разными поэтическими формами и жанрами. Сейчас у него много последователей. Кроме того, в своем творчестве он глубоко проникал в образную стихию восточной поэзии, совмещал ее с украинской поэтической традицией. Николай Николаевич возрождал призабытые поэтические фигуры, переносил на украинскую почву редкие формы восточной поэзии. Поэтому трудно назвать одно произведение. Я бы назвала несколько, например «Душа», «Велетенський саз», стихотворение «Десять», которое он посвятил своей матери. У нее было десять детей, и Николай Николаевич был старшим. Еще из неопубликованных: «Стамбул», «Простір», ну, и конечно уже названные здесь ранее стихотворения. Николай Николаевич был еще и литературоведом, писал статьи. Он был членом Союза писателей Украины. Но после того, как вышла «Антология азербайджанской поэзии», за которую в 2007 году он получил литературную премию имени Максима Рыльского, его приняли и в Союз писателей Азербайджана.
- Что посоветуете тем, кто только собирается для себя открыть творчество Николая Мирошниченко
- Читать стихи, читать переводы. Вот только где найти сборники стихотворений? Ведь выпускались они тиражом 1000 экземпляров. В редкой библиотеке их найдешь. Очень много экземпляров Николай Николаевич просто раздарил. Поэтому он и задумал издать двухтомник, где в первый том должны войти стихотворения, которые уже были опубликованы в сборниках «Око» и «Рік-осокір» (т. е. переиздать их), а во второй — все неопубликованные произведения. Очень хочется верить, что все-таки нам удастся это сделать.
Беседовала Марина Гончарук