Психиатр: Для лечения прошедших войну пациентов с ПТСР необходим комплексный подход

Лечение прошедших войну военнослужащих с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) зиждется на трех основных методах, которые необходимо применять одновременно. Для лечения таких пациентов необходим комплексный подход.

Об этом Report заявил израильский военный психиатр Михаил Бажмин.

М. Бажмин работает в психиатрической больнице в Израиле и занимается лечением и реабилитацией ветеранов израильских войн. Ранее он также лечил ветеранов афганской и чеченской войны, работал в ряде горячих точек, в том числе недавно в рамках израильской гуманитарной миссии в Украине, оказывая помощь в полевом госпитале украинским беженцам.

По его словам, ПТСР у прошедших войну проявляется обширным комплексом симптомов: «Прежде всего это депрессивный синдром, который проявляется «триадой Бека» - это дефицитарные, негативные представления о себе, окружающих и будущем, когда пациент считает, что он сам какой-то плохой, недостойный, и что окружающие его люди тоже все плохие, все его бросили, забыли, они не достойны никакого доверия, и его будущее мрачно, темно и ничего хорошего его не ждет. Это собственно то, как ПТСР искажает представление человека о себе и об окружающем мире. И с этим они живут.

Кроме этого, есть повторяющиеся мысли о пережитой травме, войне, «флешбэки» (психологическое явление, при котором у человека возникают внезапные, обычно сильные, повторные переживания прошлого опыта или его элементов). Как правило это какой-то конкретный особо травматичный для него инцидент, например, взрыв или пережитый плен», - заявил М. Бажмин, отметив, что очень часто на фоне ПТСР развиваются различные сочетанные патологии и зависимости от психоактивных веществ.

«Социальная изоляция – тоже очень большая часть посттравмы. Такие люди очень редко обращаются сами к специалистам. Хотя они очень страдают, но как правило, стесняются обратиться к психиатру или психологу и остаются дома. У них наблюдается повышенная раздражительность, бессонница, ночные кошмары, упадок сил, невозможность сосредоточиться. Со временем, когда война уже осталась в прошлом, родственники этих больных начинают уставать от их поведения, потому что они могут быть раздражительными, кричать из-за каких-то незначительных событий в семье, ссориться, пить, употреблять наркотики. Со временем общество стремится изолировать от себя таких пациентов, и одной из важных проявлений ПТСР у больных – социальная изоляция, когда они сами перестают заниматься собой. Все это приводит к тяжелым последствиям. И самый тяжелый из них – это конечно суицид», - отмечает психиатр.

По его словам, такая социальная изоляция в сочетании с активно текущей клинической картиной расстройства приводит к тому, что человек не только не может приносит пользу стране, работать , но и не может даже позаботиться о себе: «Даже те, кто получают, например, пенсию по инвалидности, или пенсию за выслугу лет, они зачастую не могут распорядиться этими деньгами правильно, тратят не на то, очень часто тратя их на алкоголь, наркотики, азартные игры. Им сложно построить отношения, найти себе пару. Им очень тяжело построить свою жизнь заново. Как говорится - пуля догоняет после войны.

Ведь когда он воевал было понятно, «за» кого он и «против» кого, то на гражданке все выглядит по-другому, мир наполняется новыми красками и полутонами, и все уже не такое черно-белое, не такое понятное».

По словам психиатра, лечение и прогнозы заболевания зависят от ряда факторов, в том числе от того, как организована система помощи.

«Есть люди, у которых ПТСР проходит самостоятельно в течении относительно короткого промежутка времени, нескольких месяцев. Как правило, это люди, которые возвращаются к нормальной жизни, у которых есть специальность, они продолжают работать на любимой работе, у них есть семья, есть поддержка, есть зарплата, место, где они живут. Они возвращаются к своей рутинной каждодневной жизни, и это очень хорошо. Это хорошие предпосылки, прогнозы для лечения этого заболевания.

Но бывает, когда люди возвращаются с войны и оказываются в одиночестве, у них нет знакомых, друзей, соцподдержки, нет работы и нет достаточного образования, чтобы ее найти», - отметил М. Бажмин.

Кроме того, по его словам, этот синдром может проявиться и спустя длительное время спустя. Так, науке известны случаи, когда ПТСР проявлялся даже через 5-10 лет.

«ПТСР можно преодолеть полностью. Можно добиться довольно полной ремиссии симптомов. Но нужно помнить, что даже когда симптомы не проявляются, то через какое-то количество месяцев, лет или десятилетий, он может оказаться в другой стрессовой ситуации, допустим попасть в ДТП, и это может заново пробудить в человеке ту посттравму, которую он когда-то сумел преодолеть и загнать ее на задворки сознания.

Но ремиссии могут быть и очень долгие. У меня в практике есть больные, которые воевали в первую ливанскую войну, тогда вылечились, и сейчас только вернулись. То есть прошло более 15 лет. Я видел ветеранов Афганистана, которые были в ремиссии по 30 лет», рассказал израильский психиатр.

По его словам, во всем мире принята биопсихосоциальная модель оказания помощи пациентам с ПТСР, которая зиждется на трех китах, которая является наиболее эффективной именно при комплексном подходе:

«Во-первых, это биологическая терапия – лекарства, которые выписывает психиатр, во-вторых, психотерапия, которой чаще всего занимаются психологи. Психотерапия - это как раз то, что лечит саму посттравму. Лекарства убирают ее симптомы, снимают верхушку айсберга, а сам айсберг растворяется именно в процессе психотерапии.

И социальная часть – это, как правило, то, чем занимаются социальные работники: организация пенсий, выплат, пособий, места жительства, места, где можно пройти реабилитацию от зависимостей, поиски работы, группы поддержки и так далее.

Все эти три вещи должны существовать одновременно. И на каком бы этапе человек не находился, то есть он может быть госпитализирован в психиатрическом отделении, может лечиться в поликлинике или частно, но его постоянно должны сопровождать эти три кита. Он должен получать медикаментозное лечение, психологическое лечение и социальную поддержку.

Такая модель, когда три разных специалиста занимаются таким больным, дает самый хороший прогноз. Когда кто-то из них выпадает из картины лечения, то прогноз тут же значительно ухудшается».

Говоря о случаях самоубийств среди пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством, М. Бажмин отметил, что ни одно психиатрическое заболевание не снижает риск суицида, и ПТСР не исключение. Однако в этом вопросе необходимо учитывать ряд факторов:

«Если человек верующий мусульманин, который живет в религиозной мусульманской стране, то риски его суицида намного ниже, потому что ни одна религия не поощряет самоубийство. Однако если человек - одиночка, атеист, который ни во что не верит, включая себя и окружающих, то понятное дело, его риск суицида значительно выше. Вопрос культурного кода и социального окружения – это то, что очень сильно влияет».

М. Бажмин отметил, что в Израиле налажена система лечения прошедших войну пациентов с ПТСР, однако зачастую больные отказываются идти к врачу и сопротивляются лечению из-за стигматизации психиатрической помощи.

«Такие пациенты страдают, но не хотят идти к психиатрам, психологам, не обращаются за помощью. В последние годы мы активно и успешно боремся с этим. Больные все чаще обращаются к психиатрам и соответственно результаты все лучше. Главное – побороть стигму, чтобы пациент дошел до врача, чтобы ему была составлена программа лечения. Увы, бывают и случаи, которые не поддаются никакой терапии, но их всегда меньшинство», -добавил он.

По его словам, для выявления и лечения подобных пациентов особо важна возможность анонимного обращения за помощью, борьба с их изоляцией и самоизоляцией, а также работа с родственниками.

«Таким людям необходима помощь, и требуется терпение в оказании этой помощи. Их семья должна оказывать эмоциональную поддержку, чтобы человек не чувствовал себя брошенным. Как только человек почувствует, что не зря положил здоровье в войне за свою страну, что его после этого не выбросили на обочину жизни, тогда как правило, риск суицида снижается», - отметил психиатр.