В ходе масштабной войны России в Украине внимание всего мира было приковано к боям в Мариуполе, особенно за завод “Азовсталь”. Защитники “Азовстали” долгое время оказывали сопротивление российской армии, фактически изменив ход войны, но по приказу украинского руководства сдались в плен.
Более 200 защитников "Азовстали" поэтапно были обменены. Очередной этап обмена военнопленных состоялся на прошлой неделе при посредничестве Турции. Среди освобожденных украинских военных двое азербайджанцев. Это младший сержант Рустам Бабаев и старший сержант Олег Керемов, которые воевали в морской пехоте украинской армии в Мариуполе.
Сотрудник восточноевропейского бюро Report встретился с этими украинскими военными-азербайджанцами.
Рустам Бабаев - младший сержант, 22 года, родился в Украине. До войны работал сварщиком в Николаеве: "Мой отец азербайджанец, но когда мне было 7 лет, мы его потеряли. Он похоронен в Баку. Здесь только мои дяди”.
Он отметил, что в начале войны находился на позиции под Мариуполем: "Именно там началось наше противостояние врагу. Затем нам пришлось отступить к Мариуполю, потому что наши позиции беспрерывно подвергались обстрелам с воздуха. В конце концов мы отступили на территорию ”Азовстали” и вместе с "азовцами" начали оборону завода".
Он рассказал, что "азовцы" боролись до последнего: "Мы сдались только после того, как пришел приказ президента Украины сложить оружие и сдаться. Это произошло 18 мая. Нас отвезли в Еленовскую тюрьму, расположенную в Донецкой области. В плену пробыл около 4,5 месяцев. Честно говоря, я уже полностью потерял надежду. Мы находились в информационном вакууме, не знали, что происходит. Охранявшие нас люди рассказывали о своем продвижении вымышленные истории, чтобы мы пали духом и перешли на их сторону. Обмен стал неожиданным для нас. Нас посадили на ”Камазы" и сказали, что отвезут в другое место. После полудня езды на "Камазе" нас посадили в самолет. Когда мы приземлились, то поняли, что находимся в Гомеле, Беларуси. Только позже, когда автобус, перевозивший нас, достиг белорусско-украинской границы, мы поняли, что произошел обмен пленными, и мы возвращаемся домой. Мы не могли поверить в это. Кажется, что это сон, и ты боишься проснуться”.
Рустам Бабаев подчеркнул, что, из-за неукраинских имени-фамилии его проверяли тщательнее: “Когда нас принимали, они заполняли анкеты, собирали информацию. Сначала решили, что мы иностранные наемники. Они говорили, что с украинской стороны сражается большое количество наемников. Людей с инородной фамилией проверяли тщательнее, чтобы был предлог заявить, что в украинской армии воюют не украинцы, а наемники”.
Олег Керемов - старший сержант десантно-штурмового подразделения, инструктор по боевой подготовке:
"Я учил наших бойцов правилам ведения боя. Сам я воюю с 2014 года, с начала Первой войны на территории Украины. Сначала мы были возле села Коминтерново под Мариуполем. Мы воевали вместе с Рустамом, я его командир. Когда мы находились на опорном пункте взвода - 24 февраля Россия начала необъявленную войну, наши позиции начали обстреливаться с помощью реактивных систем залпового огня, причем поддержку наступлению оказывала авиация. Я был свидетелем того, как российский истребитель бомбил жилые дома. Там не было наших военных, но они обстреливали здание. Я могу с уверенностью сказать, что украинские солдаты, азовцы или другие, никогда не прятались за гражданским населением. Мы всегда располагались далеко от гражданского населения, чтобы их не обстреливали".
Oн отметил, что еще один военнослужащий азербайджанского происхождения по имени Али, защищавший ”Азовсталь“, был убит во время боев: "Шла напряженная борьба, была перестрелка. Али и еще двое были на позиции, и они погибли под натиском врага. В траншею, где они находились, бросили гранату. Позже мы смогли занять эту позицию и забрать их тела”.
O.Керемов подчеркнул, что при организации обороны "Азовстали" они не собирались сдаваться: “Мы решили, что будем сражаться до последней пули, до последней капли крови. Никто не собирался сдаваться. Там были представители спецбатальона ”Азов", Нацгвардии, отрядов территориальной обороны, одним словом, нас было очень много. Только после того, как пришел приказ, мы прекратили оборону завода и сдались. Это было сделано, чтобы спасти наши жизни. Мы выполнили приказ. Мы уничтожили все наше специальное оборудование, а затем сдались. Сначала меня отвезли в одноименную колонию в поселке Еленовка Донецкой области. Через 3 дня группу пленных, в том числе и меня, загрузили в “Камаз” с завязанными глазами и руками и отвезли в город Таганрог Ростовской области. Я пробыл там 3 месяца и 25 дней. Они пытались получить от нас информацию. Сначала нам говорили, что обмен состоится максимум через 3 месяца. Но по прошествии этого времени ничего не произошло. Честно говоря, я потерял надежду. Потому что я знал, есть и те, кто находится в плену с 2014 года”.
Он рассказал о трудностях, с которыми пришлось столкнуться при возвращении из плена: “Сначала нас вернули в Таганрог, оттуда самолетом отправили в Севастополь, в Крым. Там к нам присоединили еще 15 пленных и на самолете отправили в Гомель. В самом конце мы пересекли белорусско-украинскую границу и вернулись на родину. Почти двое суток нас держали с перевязанными руками и глазами. Они не давали нам воды, не разрешали ходить в туалет, одним словом, создали для нас адские условия. Их всех убедили, что мы фашисты. У меня на руке татуировка с украинским гербом, из-за этого они говорили, что я националист”.